Бюрократы высшего звена могут потребовать от граждан почти все что угодно – но не от собственных подчиненных, с которыми их объединяет круговая порука в незаконном сговоре по искажению законодательства. Неявные переговоры – типичный метод сотрудничества между иерархическими уровнями: высшие чиновники объявляют цель, низшие формулируют необходимые для ее достижения ресурсы (деньги и полномочия). Если постоянно полностью выполнять их требования, в нижней части бюрократической лестницы сосредоточится слишком большое влияние. Следовательно, вышестоящие менеджеры вынуждены торговаться, снижая требования. В рыночной экономике торговые переговоры приводят к формированию объективной цены; в бюрократии переговорный процесс централизован и любая согласованная цена произвольна. Ни высшие, ни низшие чины не знают, сколько точно ресурсов необходимо для того или иного проекта. Регулирование расточительно по своей  природе.

В отличие от компаний, государство не может оценивать работу своих сотрудников на основе их вклада в добавочную стоимость, потому что государство ее не производит.

Бюрократы обладают качествами, противоположными тем, что помогают предпринимателям  выигрывать в условиях рынка: верность начальству, уклонение от инициативы и риска, невысокий интеллект, некритическое мышление. Привычка работать с деньгами, принадлежащими другим людям, часто приводит к коррупции и легкомыслию. В отличие от рынка, бюрократия поощряет худшие качества и выжимает из своей среды достойных людей. Потребители определяют успех предпринимателей; начальники определяют карьерный рост бюрократов. Разумные чиновники обслуживают собственных начальников, а не граждан или акционеров.

Люди часто ненавидят тех, кого обидели, но если рационализировать обиду, превратив ее в справедливую, можно избавиться от чувства вины. Ежедневно нарушая свои фидуциарные обязательства перед гражданами или акционерами, бюрократы выказывают им свое презрение, за счет чего поднимают собственную самооценку.

  Везде, где только возможно, бюрократию необходимо заменять рыночными механизмами. Обязательна полная приватизация, для отправления государственных услуг нужно привлекать сторонних подрядчиков. Например, налоговую инспекцию могут заменить откупщики, покупающие налоговые откупы на аукционах. Соответственно, налоговая инспекция в таком сценарии превращается в небольшой орган, занимающийся исключительно аудитом откупщиков, причем даже эту работу можно поручить частным аудиторам. Во всех случаях, когда граждане извлекают прямую выгоду из услуг, предоставляемых государствам, голосование предпочтительнее аукциона: например, частные охранные компании могут предлагать свои услуги государству, называя свои цены, а жители будут голосовать за лучшую компанию, избирая ее вместо полиции.

 Бюрократы открыты для взяток. Коррупция служит интересам предпринимателей, доходы которых нередко зависят от государства (заказы, субсидии, концессии, налоговые льготы). Политики зависят от бизнеса и состоятельных граждан, которые финансируют их компании, и потому коррумпированы. Следовательно, их назначенцы в высших эшелонах бюрократии также всегда готовы брать взятки. Чиновники среднего звена стремятся к более высоким позициям и потому тоже склонны к коррупции.

Даже если допустить, что бюрократия может оказывать ценные услуги (например помощь при составлении резюме), их себестоимость будет заведомо выше чем у аналогичных частных услуг и, следовательно, иметь отрицательную ценность для потребителей. Клиент может вознаградить бюрократа за снижение этой отрицательной ценности путем взятки. Впрочем, взятку можно рассматривать и как своего рода чаевые, вознаграждение за качественное обслуживание или сверхурочную работу, при условии ненарушения процедур.  Поскольку бюрократы работают в сфере обслуживания, они имеют право на чаевые, поощряющие любезное отношение к потребителям. Политические решения всегда произвольны, иначе функции правительства могли бы выполнять компьютеры.  Политики во многом зависят от бюрократов, выполняющих их решения, и потому вынуждены делить с ними власть. Властью в данном случае является право на гибкость.

Нетерпимость общественности к взяткам, сильная полиция и проработанное законодательство позволили развитым государствам устранить коррупцию на нижнем уровне бюрократии. У этого подхода есть свои минусы, поскольку чрезмерно проработанное законодательство склонно к избыточному регулированию, что душит экономический рост Политические решения всегда произвольны, иначе функции правительства могли бы выполнять компьютеры.  Политики во многом зависят от бюрократов, выполняющих их решения, и потому вынуждены делить с ними власть. Властью в данном случае является право на гибкость. Чиновники определенного уровня всегда будут иметь право на произвольные решения, выгодные для определенного круга заинтересованных лиц.

Никакая степень общественного контроля не способна полностью устранить злоупотребление свободой произвольных решений: любое решение оправдывается якобы рациональными соображениями и его нельзя отменить как однозначно плохое.  Борьба с коррупцией полезна для общества только тогда, когда она может быть ликвидирована полностью.

Преследования коррумпированных чиновников среднего и высшего звена вредны для общества, как вообще любая бесполезная борьба. Бюрократы в развивающихся коррумпированных государствах часто выкачивают до 10–30% стоимости государственных концессий в виде откатов. Развитые страны с высоким уровнем общественного контроля не допускают таких злоупотреблений. В таких странах чиновники иногда получают в виде взяток меньше 0,1% концессий.  Казалось бы, это хорошо, однако в результате резко возрастают бюджетные расходы: чтобы получить хорошую взятку в абсолютном выражении, чиновники выдают крупные избыточно профинансированные контракты и другие концессии. Поскольку такие контракты не являются однозначно ошибочными, общественность мало возражает по их поводу. Более того, взяткодатели даже выигрывают от борьбы с коррупцией, потому что получают больше ресурсов в обмен на тот же уровень взяток. Политика терпимости к небольшим взяткам позволяет управлять ими. Лоббистов можно обязать регистрировать свои проекты, чтобы их могли контролировать общественность и, главное, другие взяткодатели. Доходы чиновников можно подвергнуть налогообложению. Легализация взяток вернет бюрократов в цивилизованные рамки, тогда как сейчас они ведут преступный образ жизни и для поддержания самоуважения вынуждены презирать своих жертв.

Легализация взяток приведет к их незначительности. В основном коррупция возникает потому, что взяткодатели надеются наладить связь с бюрократами, не доступными для их конкурентов. Когда все бюрократы одинаково доступны, причем законно, их подкуп не несет в себе никакого конкурентного преимущества. Взятки превратятся в простые чаевые. Если одну и ту же работу обычно выполняют несколько чиновников с правом подписи, они будут конкурировать за чаевые, одновременно их понижая. Получив неожиданно высокую взятку, они будут тратить ее на назначения, подарки начальству и финансирование выборов, таким образом возвращая деньги взяткодателей обратно в экономику.

Все понимают, что без источников финансирования (собственных или партийных) ни один политический кандидат не может быть избран: хорошо это или плохо, но это единственный способ проведения выборов в больших странах, где кандидаты зависят от рекламы в масс-медиа. Более того, правительство вообще может выставлять средние и высокие должности на аукционы для опытных бюрократов, где побеждает предложивший самую высокую цену. Поскольку бюрократ не сможет предложить больше, чем он рассчитывает заработать на взятках, это сделает коррупцию практически полностью невыгодной.

«Рыночные» способы легализации взяток могут сработать только в относительно прозрачной, демократической, рыночной экономике; в олигархической экономике с ее ограниченным доступом к власти эти меры только усугубят проблемы: например, легализуются огромные состояния, ранее считавшиеся незаконными.

 Взято с сокращениями из эссе Овадьи Шохера "Этика достойного общества"